В Саваттхи. [Благословенный сказал]: «Монахи, эта сансара не имеет постижимого начала. Первого момента не увидеть, когда бы существа [начали] блуждать и скитаться [в круговерти перерождений], скованные невежеством и спутанные жаждой.

Монахи, приходит время, когда великий океан высыхает и испаряется и более не существует, но всё же, я говорю вам, не наступает конца страданий тех существ, которые блуждают и скитаются [в круговерти перерождений], скованные невежеством и спутанные жаждой.

Монахи, приходит время, когда Синеру, царь всех гор, сгорает и рушится и более не существует, но всё же, я говорю вам, не наступает конца страданий тех существ, которые блуждают и скитаются [в круговерти перерождений], скованные невежеством и спутанные жаждой.

Монахи, приходит время, когда великая земля сгорает и рушится и более не существует, но всё же, я говорю вам, не наступает конца страданий тех существ, которые блуждают и скитаются [в круговерти перерождений], скованные невежеством и спутанные жаждой.

Представьте, монахи, собаку на привязи, что была бы привязана к прочному столбу или колонне. Если бы она бродила, то бродила бы рядом с этим самым столбом или колонной. Если бы она стояла, то стояла бы рядом с этим самым столбом или колонной. Если бы она сидела, то сидела бы рядом с этим самым столбом или колонной. Если бы она лежала, то лежала бы рядом с этим самым столбом или колонной.

Точно также, монахи, необученный заурядный человек считает форму таковой: «Это моё, я таков, это моё «я». Он считает чувство… восприятие… формации… сознание таковым: «Это моё, я таков, это моё «я». Если он ходит, то ходит рядом с этими пятью совокупностями, подверженными цеплянию. Если он стоит, то стоит рядом с этими пятью совокупностями, подверженными цеплянию. Если он сидит, то сидит рядом с этими пятью совокупностями, подверженными цеплянию. Если он лежит, то лежит рядом с этими пятью совокупностями, подверженными цеплянию.

Поэтому, монахи, следует часто рассматривать свой собственный ум так: «Долгое время этот ум был омрачён жаждой, злобой, заблуждением». Посредством загрязнений ума существа загрязняются. Посредством вычищения ума существа очищаются.

Монахи, видели ли вы картину, которая называется «Скитанием»?

«Да, Учитель»

«Даже эта картина, которая называется «Скитанием», была продумана [в плане] своего разнообразия умом, и всё же ум ещё более разнообразный, чем эта картина, которая называется «Скитанием».

Поэтому, монахи, следует часто рассматривать свой собственный ум так: «Долгое время этот ум был омрачён жаждой, злобой, заблуждением». Посредством загрязнений ума существа загрязняются. Посредством вычищения ума существа очищаются.

Монахи, я не вижу каких-либо иных живых существ, которые были бы настолько разнообразны, как те, [что живут] в мире животных. И даже эти существа в мире животных стали столь разнообразными из-за ума, и всё же ум ещё более разнообразный, чем эти существа в мире животных.

Поэтому, монахи, следует часто рассматривать свой собственный ум так: «Долгое время этот ум был омрачён жаждой, злобой, заблуждением». Посредством загрязнений ума существа загрязняются. Посредством вычищения ума существа очищаются.

Представьте, монахи, как художник, используя краску или лак или куркуму или индиго или кармазин, нарисовал бы фигуру мужчины или женщины, законченную во всех её чертах, на тщательно отполированной доске или стене или холсте. Точно также, когда необученный заурядный человек что-либо создаёт, то он создаёт лишь только форму, он создаёт лишь только чувство, он создаёт лишь только восприятие, он создаёт лишь только формации, он создаёт лишь только сознание.

Как вы думаете, монахи, постоянна ли форма или не постоянна?

«Непостоянна, Учитель».

«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению—может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?»

«Нет, Учитель».

«Чувство постоянно или непостоянно? …

«Восприятие постоянно или непостоянно? …

«Формации постоянны или непостоянны? …

«Сознание постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель».

«А то, что непостоянно, то является страданием или счастьем?»

«Страданием, Учитель».

«А то, что непостоянно и страдательно, подвержено изменению—может ли считаться таковым: «Это моё, я таков, это моё «я»?»

«Нет, Учитель»

«Поэтому, монахи, любой вид формы—прошлой, настоящей, будущей, внутренней или внешней, грубой или утончённой, низшей или возвышенной, далёкой или близкой—всякую форму следует видеть в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я». Любой вид чувства… любой вид восприятия… любой вид формаций… любой вид сознания—прошлого, настоящего, будущего, внутреннего или внешнего, грубого или утончённого, низшего или возвышенного, далёкого или близкого—всякое сознание следует видеть в соответствии с действительностью правильной мудростью: «Это не моё, я не таков, это не моё «я».

Видя так, монахи, обученный ученик Благородных испытывает разочарование в [отношении] формы… чувства… восприятия… формаций… сознания. Испытывая разочарование, он становится беспристрастным. Посредством беспристрастия [его ум] освобождён. Когда он освобождён, приходит знание: «Освобождён». Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования».